Равные звездам - Страница 76

— Сейчас я освобожу твой рот, — произнес тот. — Но если ты подумаешь, что настал подходящий случай позвать на помощь, то сильно ошибешься. Я способен убить тебя одним ударом, и лучше бы тебе поверить мне сразу и безоговорочно. Ну, а сверх того… когда я служил в спецназе, мне приходилось общаться с людьми, не желавшими отвечать на вопросы. Успешно общаться, заметь. Но к тем людям, хотя и врагам, я не испытывал никаких личных эмоций. Просто работа такая была, знаешь ли. А вот тебя я с огромным удовольствием порежу на мелкие кусочки, если ты дашь мне хотя бы малейший повод. Ты понял меня, мразь?

Перед глазами Осы взблеснуло отполированное лезвие мясницкого тесака, и он часто мелко закивал.

— Вот и замечательно, — одобрил гость. Он резким движением сорвал с лица Осы клейкую ленту. Тот невольно вскрикнул от боли, но незнакомец тут же зажал ему рот.

— Тихо, тихо, господин Оса, — почти ласково сказал он. — Нам не нужны посторонние свидетели, верно? Тем более что все чоки-слуги, находящиеся в доме, отключены с такого удобного центрального пульта в твоей спальне, а сторожа в дом не заходят.

Он снял ладонь со рта Осы, и тот тяжело задышал.

— Кто ты? — хрипло спросил он. — Чего ты хочешь? Денег?

— Я хочу, господин Оса, чтобы ты с самого начала рассказал мне, кому и как ты продал госпожу Цукку Касарий и госпожу Карину Мураций, — прошептал незнакомец, склонившись к уху пленника. — Рассказал подробно, во всех деталях. И, самое главное, ты скажешь, где они сейчас находятся и что с ними намереваются делать. А потом я подумаю, стоит ли тебе, блистательный господин Оса, жить дальше.

* * *

Двадцать минут спустя Саматта выключил диктофон и сунул его в карман. Он чувствовал, как от ненависти у него начинается нервный тик — левый уголок губ тянуло и подергивало. Ему отчаянно хотелось свернуть господине Осе шею, но огромным усилием воли он сдержался. Он отошел к кухонному столу и извлек из висящей под курткой герметично закрытую стеклянную емкость с кислотой. Резким движением вырвав притертую пробку, он поставил ее на стол и влил немного отбеливателя для стиральной машины из пластиковой бутылочки.

— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросил его Оса.

— А ты так хочешь знать? — обернулся к нему Саматта. — Блистательный господин Оса, ты обрек моих жену и дочь на муки. Почти наверняка — на смерть. Думаешь, ты заслуживаешь жизни?

— Но я же все рассказал! — выкрикнул директор по безопасности. Его губы тряслись, горло перехватило спазмом. — Я все честно рассказал!

— Вот если бы ты еще и сумел отменить прошлое… Господин Оса, ты — мразь. Самая настоящая мразь, которую следует стереть с лица земли. Тебя даже в руки полиции передавать бессмысленно — прямых улик против тебя наверняка не найдется, а запись, полученную под давлением, суд в качестве доказательства не примет. Нет, если действовать официально, ты никак не пострадаешь — и продолжишь жить, строя пакости окружающим. Тебя следовало бы убить здесь и сейчас. Однако, господин Оса, я дам тебе шанс выжить — тот шанс, которого ты не дал моим близким.

Он подошел к плите, распахнул духовку и включил газ, не активировав электроподжиг. Потом он подошел к Осе и одним движением ножа перерубил путы из клейкой ленты, притягивающие к подлокотнику его правую руку.

— Если ты успеешь освободиться и выбраться из кухни до того, как отравишься газом насмерть, останешься жить. Нет — туда тебе и дорога. Прощай, господин Оса.

Он вернулся к столу, аккуратно всыпал в смесь кислоты и отбеливателя пригоршню металлических опилок из бумажного пакета, погасил в кухне свет и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Выбрался он из дома так же, как и вошел — через окно, выходящее на противоположную от сторожки сторону. Интересно, о чем думал господин Оса, когда решил не ставить сигнализацию на окна и двери дома? Неужто настолько надеялся на непроницаемость внешнего периметра? Как бы то ни было, потом, при расследовании, вряд ли кто-то обратит внимание на сломанную щеколду оконной створки. По сути, единственным явным следом, который он оставил, является срезанный кронштейн на заборе. Но тут уже ничего не поделаешь. Имейся у него время на тщательную подготовку операции, он бы что-нибудь придумал, но сожалеть о том, чего нет, не следует.

Он прокрался через сад к стене и затаился. Интересно, не слишком ли далеко от господина Осы он положил нож? Сумеет ли тот добраться до него вовремя? А то ведь и в самом деле задохнется от газа, и тогда расследование двинется в нежелательном направлении. Но что сделано, то сделано. Не возвращаться же теперь…

В следующее мгновение окно кухни озарилось светом — и тут же сильный взрыв сотряс особняк. С едва слышным звоном вылетели стекла, огромный клуб огня вырвался из кухонного окна, и тут же ревущее пламя поползло по первому этажу, охватывая комнату за комнатой. Саматта смотрел на пожираемый стихией дом, и на его губах блуждала едва заметная жестокая улыбка. Кажется, он забыл сообщить господину Осе, что выделяющаяся из оставленного на столе состава смесь хлора и водорода взрывается на свету. И что совсем уж никудышной идеей является оставлять ее без присмотра в комнате, наполненной перемешанными воздухом и горючим газом. Да, пожалуй, следствию не останется иного выхода, кроме как прийти к выводу о неосторожном обращении хозяина дома с кухонным оборудованием.

От сторожки донеслись испуганные и встревоженные голоса. Оттуда к дому бежали люди, словно они могли что-то сделать с огненной печью, в которую стремительно превращался особняк. Саматта выбрался из своего укрытия и вдоль стены скользнул к главным воротам. Даже если ты вошел в дом через окно, обратно все равно удобнее выбираться через дверь — особенно когда хозяева оставляют ее без присмотра.