Равные звездам - Страница 228

К оглавлению

228

— Э-э… — Карина растерянно оглянулась. — Рис, э-э-э… я что-то сказать должна?

— Ты принимаешь клятву верности? — строго спросил шаман, поднимая голову.

— А должна? — недоуменно спросила Карина.

— Отказать означает глубоко оскорбить людей, — уголком рта прошипел шаман. — Просто скажи «я принимаю клятву».

— Я принимаю клятву! — послушно повторила Карина. — Рис, но мне не…

— Махамими со кура! — громко произнес шаман, кланяясь. — Хом!

Одним гибким движением он поднялся на ноги и поклонился еще раз.

— Представление закончено, — тихо сказал он, приближаясь к ней и склоняясь к ее уху. — Кара, я понимаю, что для тебя все слишком неожиданно, но поверь мне пока на слово — все идет по давно запланированному сценарию. Просто подыгрывай как можешь. Не волнуйся, от тебя мало что зависит, мне всего лишь требуется твое присутствие. Сейчас закончим с неотложными делами, и я все объясню.

— Сама Карина! — раздался из толпы женский голос. — Сама Карина!

Женщину, которая вскочила на ноги и подбежала к ней, Карина не знала. Даже если она и лечилась в «клинике», ее лицо в памяти не отложилось — особенно с учетом того, что тогда она наверняка носила капюшон. Лицо женщины искажала ярость пополам с горем.

— Сама Карина, правосудие! — истерично выкрикнула она. — Правосудие! Он! — она ткнула пальцем в одного из связанных солдат Дракона, испуганно от нее отшатнувшегося. — Он убивать Муса! Год проходить стрелять Муса! Муса меня защищать, он стрелять Муса, убивать его! Я помнить лицо! Правосудие!

Панариши что-то спросил ее, и она быстро затараторила на кленге. По ее красивому, но преждевременно состарившемуся лицу текли слезы, а слова перемежались частыми всхлипываниями. Панариши несколько раз перебивал ее, что-то уточняя, а смуглое лицо обвиняемого солдата постепенно серело от страха.

— Год назад этот человек приезжал сюда с грузовиками, чтобы забрать подготовленную маяку, — наконец проговорил Панариши. — Она работала на погрузке — помогала своему мужу и другим мужчинам по мелочам. Она чем-то привлекла его, и он решил ее изнасиловать. Он оттащил ее в кусты, а когда ее муж попробовал вступиться, застрелил его — и все равно изнасиловал ее рядом с еще теплым телом. С тех пор она и ее дети живут как дореи в разных семьях, и она требует правосудия.

Карина с жалостью посмотрела на женщину.

— Рис, скажи ей, что я подумаю, как его наказать, — наконец произнесла она. — Я еще не знаю, как, но придумаю.

— Тут нечего думать, — покачал головой шаман. — Женщина в здешних краях хотя и бесправна, но за изнасилование наказание одно: смерть. За убийство — тоже. Солдаты Дракона, защищенные оружием и страхом, всегда стояли выше правосудия, но не сейчас. Кара, сейчас тебе незачем взваливать на себя еще и ношу судьи. У тебя и так проблем хватает. Я разберусь.

— Ты прикажешь его убить? — недоверчиво спросила Карина.

— Я никогда не приказываю убивать преступников, — лицо Панариши отвердело. — Я не прячусь за чужие спины. Если я приговариваю человека к смерти, то сам выполняю работу палача. Но я повторяю — сейчас тебе совершенно незачем влезать в эту историю. И ты не можешь тащить весь мир на своих плечах, а сейчас на них и без того хватает груза. Лучше отдышись пока. Впереди тяжелое время.

— Рис! — Карина сжала кулаки. — Я тебе не позволю! Мы не можем убивать людей просто так.

— И ты хочешь оставить преступление безнаказанным? Он убийца и насильник, Кара. У него нет никаких моральных тормозов — и нет никакой надежды, что он обретет их в будущем. Хочешь позволить ему и дальше поступать так же?

— Я знаю одно, Рис, — тихо сказала Карина. — Я умею убивать ничуть не хуже тебя. Я убивала много раз. Пусть никогда с холодным расчетом, но убивала. И я знаю, что как бы хорошо я ни умела убивать, я не умею оживлять. А ты?

— Ты принципиальная противница смертной казни?

— Я… не знаю, Рис. Однажды я в суде дала показания против человека, который стрелял в полицейского. Его отправили в газовую камеру — так у нас казнят. Наверное, я виновата в его смерти ничуть не меньше судьи или человека, который пустил газ. Я часто думала, можно ли считать меня убийцей еще и за такое. Я не знаю. Но там, у нас, хотя бы есть нормальный суд и нормальные адвокаты. И любое сомнение трактуют в пользу виновного. И все равно иногда выясняется, что за преступление казнили невиновного, а настоящий преступник так и остался неизвестным. Такое случается очень редко — но невинно казненным от того вряд ли легче. А здесь нет ни суда, ни адвокатов, ни даже традиции сомневаться в обвинениях. Любой может захотеть свести счеты со своим врагом, просто оклеветав его…

— Ты хочешь сказать, что женщина лжет?

— Нет, Рис. Наверное, она не лжет. Но я не хочу с самого начала строить систему, которая может убивать безвинных. Убийцу и насильника обязательно нужно наказать, но не смертью. Смерть нельзя отменить, нельзя исправить, и мы просто не имеем права убивать направо и налево. Сегодня уже умерло достаточно людей, Рис. Я не хочу, чтобы умирал кто-то еще.

— «Не хочу с самого начала строить систему»… — задумчиво проговорил Панариши. — Угу, он с самого начала дал стопроцентную вероятность, что ты не захочешь оставаться просто символом. Впрочем, за те несколько дней, что я знаю тебя лично, я понял, что так оно и есть. Не захочешь…

— «Он»? — подозрительно спросила Карина.

— Твой приемный отец. Демиург Джао.

— Ты знаешь Джао?! — Карина задохнулась от внезапного прилива противоречивых чувств. — Знаешь папу? Почему ты мне не сказал с самого начала? Кто ты такой? Отвечай!

228