Равные звездам - Страница 226

226

Люди Дракона прилетели сюда, чтобы ее убить. Ее — и Цукку.

Вот и наступил тот момент, который снился ей в скоротечных ночных кошмарах, заставляющий ее просыпаться среди ночи в холодной испарине. Тот самый момент, который, как она всегда знала, однажды наступит. Время Та, когда ей предстоит окончательно решить — умереть самой или сражаться, обрекая на смерть окружающих. Ну почему, почему именно сегодня? Завтра или послезавтра до Муммы наконец-то добрались бы свои!..

И она так и не решила, что станет делать.

— А теперь слушай меня, Старший Коготь! — властно сказал Панариши. — Слушайте меня, солдаты Дракона! Духи вещают моими устами, и боги смотрят на вас моими глазами! Объявляю вам, что замысленное вами — мерзость перед лицом невидимого мира. Духи не простят вам смерти Избранной Дочери и жестоко покарают вас. Вы не сумеете скрыться от их мести ни под корнями гор, ни за восточным морем. Опустите оружие — сейчас же!

Солдаты Дракона испуганно попятились, опуская стволы автоматов. Многие снова принялись творить охранные знаки. Однако Старший Коготь лишь нехорошо усмехнулся.

— Мне случалось слышать от шаманов угрозы и похуже, — лениво сказал он. — Как раз перед тем, как я укорачивал их на голову. И что-то ни разу ни один дух не пришел за мной. Шаман, ты свою судьбу выбрал. Ты умрешь вместе с восточной потаскухой, которую так яро защищаешь.

— Оставь его, Цом! — резко сказала Карина, выступая вперед. Как же прикрыть от них Цукку, чтобы та не пострадала в случае, если завяжется схватка. Прикрыть? Солдаты вокруг явно получили инструкции заранее, и теперь она находилась под прицелом полутора десятков автоматов — не считая оружия в руках местных солдат, которое пока что смотрело в землю. Слишком много для нее даже в оптимальных условиях. И слишком, слишком много сейчас.

Она не хочет умирать!

Но она не может допустить, чтобы из-за нее погибли другие. Ей — и Цукке — все равно не выжить, и остается лишь надеяться, что их смерть окажется быстрой и не слишком болезненной. Значит, остается лишь умереть с достоинством — и не допустить, чтобы пострадал кто-то еще.

— Оставь его, Цом! — повторила она. — Он всего лишь шаман, один из тысяч. Такой же суеверный, как и все вы. Тебе нужна я? Ну так убей меня. Или ты боишься самостоятельно запачкать руки кровью беззащитной женщины?

— Я не боюсь! — рявкнул Цом, резко разворачиваясь к ней. — Каждый, кто осмеливается сказать мне такое, умирает! Ты готова подохнуть, синомэ? Встань на колени и опусти голову — и твоя смерть окажется легкой. Попытайся сопротивляться — и ты все равно умрешь. Но за такое мои люди убьют половину жителей деревни! Выбирай!

— Ты настолько перепуган, что не осмелишься выстрелить, пока я не встану на колени? — усмехнулась Карина, чувствуя, как внутренности сжимаются в ледяной ком. Пусть он ее убьет — но на колени перед ним она не опустится!

— А кто сказал, что я стану в тебя стрелять? — ощерился Старший Коготь. — Умри!

Его меч все еще оставался опущенным к земле. Из этого положения Старший Коготь и нанес удар. Его тоскала должна была раскроить Карине живот снизу вверх, а потом рубящим ударом сверху отделить ее голову от тела или развалить его от плеча до паха. Однако ее тренированное тело мастера Пути, развернувшись назад и влево, автоматически уклонилось от острия, свистнувшего перед самым ее носом. И пока клинок по инерции продолжал подниматься, она подшагнула вперед и влево, правой рукой подтолкнула предплечье противника вверх и вперед, а одним из манипуляторов ухватила его за шею и в развороте дернула на себя. Потерявший равновесие Цом закружился вокруг своей оси и рухнул навзничь, запнувшись о второй манипулятор. Попутно она придержала его правую руку, перехватив и вырвав рукоять меча из ослабевшей хватки. На мгновение потерявший дыхание от удара спиной о землю Старший Коготь замер, увидев перед лицом киссаки собственной тоскалы. Карина тоже замерла, растерянно глядя на него. Она отобрала меч — и что дальше?

— Понятно, почему ты так ее боишься, Цом! — насмешливо и громко сказал Панариши. — Ты свою железку и держать-то толком не умеешь.

— Вы все поплатитесь! — пересохшим горлом прокаркал посеревший от унижения Цом. — Тебя предупреждали, шлюха! Солдаты! Убить их все…

Грохнул выстрел, и голова Старшего Когтя дернулась. На его лбу появилась небольшая красная точка, а земля под головой неожиданно окрасилась большой серо-красной кляксой. Лужица крови начала растекаться в стороны по земле, неохотно впитываясь в утоптанную глину. Карину затрясло. Перед ее глазами внезапно всплыла другая сцена: блеснувший в воздухе клинок Шая, катящаяся по земле голова — и точно так же растекающаяся по земле лужа крови…

Младший Коготь Дурран застыл с пистолетом в неподвижно вытянутой руке, словно не понимая, что он только что сделал.

— Солдаты Дракона! — властно произнес Панариши. — Оружие на землю, или вы все умрете! Немедленно!

Его слова словно магическое заклинание разрушили оцепенение, в которое солдаты Дракона впали на несколько секунд. Трое или четверо вскинули опустившиеся было стволы автоматов — и тут же мертвую тишину площади разорвали громкие хлопки. Невидимые стрелки укрылись в кронах растущих между домами деревьев, и сейчас их огонь безжалостно скосил не только тех, кто попытался стрелять, но и двоих их товарищей. В толпе завизжали и заголосили женщины, люди дружно, словно по команде, попадали на землю, прикрывая головы руками.

Карина, словно оглушенная, стояла с мечом в руке и тупо смотрела, как Панариши, словно демон мести, плавно-неторопливо и в то же время с невероятной скоростью скользит между пятящимися солдатами Дракона. Его руки небрежно касались их тел, и одного такого касания хватало, чтобы человек кубарем летел на землю и больше не поднимался. Его движения казались знакомыми и чужими одновременно: мягкие обволакивающие техники Пути, резкие и бескомпромиссные удары тёкусо, еще какие-то техники, которые она никогда в жизни не видела ни на практике, ни даже в учебных фильмах… Воздух вокруг сгустился мягким липким одеялом, сковывающим движения, и она, отчаянно пытаясь разорвать сдерживающие ее путы медлительности, повернулась к Цукке — только для того, чтобы увидеть, как один из солдат заканчивает направлять на ее подругу ствол автомата и нажимает на спуск.

226