Равные звездам - Страница 116

116

— Я Дурран Майго, — хмуро сказал он на общем. — Младший Коготь Дракона в Мумме и окрестностях. По-вашему — лейтенант. Вы слушаете меня и выполняете мои приказы. Дважды в день — утром и вечером — мои люди проверяют, на месте ли вы. Если вас нет, я сообщаю по радио, и сюда прилетает вертолет с солдатами. Если я не выйду на связь, сюда прилетает вертолет с солдатами. Тебе все понятно, синомэ?

— Мне понятно, что вы убийцы без чести и совести, — с отвращением сказала Карина. — Зачем Шай убил человека, который…

— Когда говоришь про Голову клана, добавляй «момбацу сан», женщина! — резко оборвал ее Младший Коготь. — Почему ты сняла капюшон? Ты не имеешь понятия о пристойном и непристойном?

— Ваши дурацкие понятия о пристойности меня не интересуют! — выкрикнула Карина, чувствуя, что опасно балансирует на грани истерики. — «Момбацу сан»? Он мерзавец и негодяй! Зачем он убил человека? Я могла бы пообещать, что никуда не денусь отсюда!

— Верить обещаниям женщины и ветра в листве может только полный кретин, — скривился Дурран. — Ладно. Если хочешь навлечь позор на свою голову, ходи так. Деревня станет содержать вас — кормить и одевать, вам дадут крышу над головой. Но помни — дважды в день, утром и вечером, я вас проверяю. И если я вас не обнаружу…

Не договорив, он повернулся и широким размашистым шагом пошел к домам. Второй автоматчик, бросив на женщин испуганный взгляд, поспешил за ним.

— Скотина… — пробормотала Карина сквозь зубы.

Цукка положила ей руку на плечо.

— Уж какой есть, — успокаивающе сказала она. — Не обращай внимания. Давай лучше представимся местным, как положено. Интересно, они хоть немного понимают общий? Впрочем, Шай на нем говорил… Давай ты, у тебя дипломатия лучше получается.

Карина глубоко вздохнула, задержала дыхание, изгоняя из разума раздражением и неуверенно посмотрела на все еще упирающегося лбом в землю старика.

— Э-э-э… блистательный господин! — неуверенно сказала она. — Меня зовут Карина Мураций. Моя спутница — Цукка Касарий. Рада знакомству, прошу благосклонности.

Хотя мужчина явно ее не видел, на всякий случай она низко поклонилась.

— Меня зовут Мамай Хусар, момбацу сама Карина, — не отрываясь от земли, пробормотал старик. — Я староста Муммы. Рад знакомству, прошу благосклонности, — после короткой паузы неуверенно добавил он, чуть отрывая голову от пыли, чтобы одним глазом взглянуть на страшных пришелиц.

— Блистательный господин Мамай, — Карина поклонилась еще раз, — прошу тебя, встань. Я не заслужила такой чести с твоей стороны.

Подумав, она опустилась на колени и осторожно коснулась лбом земли, затем выпрямилась и аккуратно уселась на пятки. Цукка повторила ее маневр. Старик медленно распрямил спину, не поднимаясь, однако, с колен, и недоверчиво уставился на них.

— Твои слова кажутся мне… разумными, момбацу сама Карина, — опасливо проговорил он. — Ты ведь не станешь убивать меня силой духов? Я всего лишь глупый старик, я скоро умру и сам…

— Господин Мамай, я вовсе не собираюсь убивать тебя или кого-то еще, — Карина постаралась контролировать голос, чтобы не допустить в нем удивленных ноток. — Я врач. Я спасаю жизни, и я никого не убиваю. Я скорблю, что стала причиной смерти твоего соотечественника, и сделаю все, чтобы хоть как-то смягчить урон. Еще раз приношу нижайшие извинения за свою вину.

Она снова поклонилась.

Старик внимательно посмотрел на нее, и в его взгляде появилось новое выражение — сосредоточенного обдумывания.

— Ты действительно одержима духами, момбацу сама Карина? — недоверчиво спросил он. — Ты говоришь как разумный человек, не как синомэ. Не похоже, чтобы тобой владело безумие.

— Я… — Карина замялась. — Прости меня, блистательный господин Мамай, но я чужестранка. Я плохо понимаю твои слова. Что означает «одержима духами»? Что такое «синомэ»?

— Духи иногда даруют свою силу детям, — пояснил староста. — Те сходят с ума и начинают ломать все вокруг себя и убивать людей. Тогда их называют «синомэ», «взгляд смерти», если перевести с поллаха на общий. Их приходится убивать самих, чтобы они не причиняли вреда окружающим. Но я еще никогда не видел хотя бы немного повзрослевшего синомэ, как ты… если не считать момбацу сана Шая.

Последние слова он выплюнул с такой жгучей ненавистью, что Карине стало не по себе.

— Да, господин Мамай, — кивнула она. — Я не безумна и… владею силой духов. У нас таких людей называют девиантами. Смотри…

Она поискала взглядом и нашла небольшой камешек. Осторожно выпрямив манипулятор — и рефлекторно сжавшись в ожидании спазма в животе — она подняла его и медленно поднесла к лицу старосты. Тот круглыми от удивления глазами уставился на него, потом перевел взгляд на Карину.

— Удивительно… — благоговейно прошептал он. — Я никогда не видел никого подобного тебе, момбацу сама. Прости мне мое недоверие.

— Мне нечего тебе прощать, господин Мамай, — качнула головой Карина. — Ты не нанес мне обиды. Вина лежит всецело на мне. Мы с подругой пленницы, и мы не могли предотвратить случившееся. Могу ли я надеяться хоть как-то искупить смерть человека?

— Момбацу сама Карина, — медленного проговорил старик, — твои слова туманны, и я плохо их понимаю. Мне кажется, что ты пытаешься проявлять уважение ко мне — на свой манер. Прости мне мою неграмотность, я всего лишь житель лесной деревни и не знаю, как правильно отвечать. Я никогда раньше не разговаривал с высокородными наподобие тебя… тем более — с женщинами, и я не знаю правильных слов. Но твоей вины в смерти Малака нет. Он был хорошим человеком, но Дракон делает что хочет и берет что хочет. А нас убивают за любую попытку неповиновения — и даже просто ради развлечения. Дурран хотя и суров, но справедлив и не наказывает за пустяки, но в других деревнях… А ты всего лишь пленница. Скажи, ты ведь не попытаешься бежать?

116