Равные звездам - Страница 10

— Да, — улыбнулась ему Яна. — Гораздо сильнее, чем Сайдзай. И тебе больше нельзя драться, чтобы не убить кого-нибудь случайно.

— Я не люблю драться, — насупился мальчик. — Но пусть ко мне тоже не лезут! Если Сайдзай опять начнет приставать…

— Не обязательно драться, чтобы победить, Сэцу. Тебя научат, как это делать. Но сначала придется какое-то время пожить здесь. Две недели, может, период. Не заскучаешь по дому?

Мальчик яростно мотнул головой.

— Ну, вот и славно. Ты ведь хороший умный мальчик, и ты научишься всему. Хочешь…

— Ты кто такая, госпожа? — раздался из-за спины резкий высокий голос. — Что ты здесь делаешь и почему с девианта снят ошейник?

Мальчик снова дернулся и перепугано вжался в спинку дивана. По сиденью рядом с ним словно пробарабанили крупные дождевые капли — вероятно, непроизвольно дернулись манипуляторы. В глазах его матери снова плеснулся страх. Подавив внезапный приступ ярости, Яна ободряюще улыбнулась им обоим и одним движением, которое бы одобрила и Карина, поднялась с пяток на ноги, разворачиваясь.

Прямо перед ней, уперев руки и бедра, стояла высокая смуглая женщина лет сорока, одетая в белый халат воспитателя. Она возмущенно щурилась, глядя на Яну. От нее исходила смесь страха, злости, раздражения и отвращения, направленных, впрочем, не только и не столько на Яну, сколько на вжавшегося в диван мальчика. За ее спиной в дверном проеме стоял господин Мамора с заложенными за спину руками. Директор службы безопасности интерната с явным неодобрением смотрел на женщину, уголок его рта кривился в презрительной усмешке. Поймав взгляд Яны, он коротко пожал плечами и возвел глаза к потолку, а в сторону воспитательницы от него плеснуло отчетливой брезгливой неприязнью.

— Госпожа Акума, твой тон недопустимо резок, — спокойно сказала Яна. — Перед тобой ребенок. Будь добра, говори…

— Я сама знаю, как должна говорить, — резко оборвала ее женщина. — Мамора, ты, что ли, снял с девианта ошейник без моего разрешения? Ты хочешь, чтобы он всех здесь поубивал?

Мамора открыл было рот, но Яна не дала ему сказать и слова.

— Госпожа Акума, немедленно выйди в коридор! — приказала она. — Господин Мамора, посторонись, пожалуйста.

— С какой стати ты командуешь… — женщина резко осеклась, когда манипуляторы Яны обхватили ее и вздернули в воздух, приподняв над полом на несколько сантиметров. Яна почти физически почувствовала плеснувшую от нее волну ужаса. Секунду спустя воспитатель спиной вперед вылетела в коридор. Яна двинулась за ней, но остановилась и оглянулась.

— Молодой господин Сэцу, госпожа Уса, я сейчас вернусь, — сказала она и глазами показала Маморе на выход. — Приношу свои извинения. Я все улажу.

Вместе с директором по безопасности она вышла в коридор и плотно закрыла за собой дверь. Воспитатель, прижатая ее манипуляторами к стене коридора, со страхом смотрела на них. Яна отпустила ее, позволив провалиться с высоты в несколько сантиметров и придержав, чтобы та не потеряла равновесие и не упала на пол.

— Госпожа Акума, — холодно сказала она, — мое имя Яна Мураций. Со вчерашнего дня я новый директор по воспитательной работе. Я ответила на вопрос, кто я такая?

— Прости, госпожа… — пролепетала воспитатель. — Я не знала…

— Ты действительно не знала. По моей просьбе господин главный директор не стал представлять меня коллективу, пока я не осмотрюсь здесь как следует. Неведение, однако, никак тебя не извиняет. Ты вошла в комнату с перепуганным мальчиком, только вчера осознавшим свой эффектор и искалечившим отца, и его матерью, которая от страха только что сознание не теряет, и перепугала их еще сильнее. В своих высказываниях ты использовала совершенно недопустимые слова и тон. И, сверх того, ты без уважительной причины опоздала, заставив четверть часа ждать и без того взвинченных людей.

— Прости, госпожа…

— Мне тебя прощать не за что, у меня с эмоциями все в порядке. Однако, госпожа, довожу до твоего сведения, что за последние полгода на твою работу родителями детей неоднократно подавались жалобы, и половину вчерашнего вечера я провела за их исследованием. Сегодня я намеревалась самостоятельно проверить, как ты ведешь себя с новоприбывшими детьми, но, похоже, не судьба. Великолепная госпожа Акума Варуй, официально объявляю, что с сего момента ты уволена. Господин Мамора, отзови пропуск госпожи Акумы и проследи, чтобы ее как постороннюю персону немедленно выдворили за пределы режимной территории. Сообщи также бухгалтерии, что формальности по ее расчету необходимо завершить сегодня же.

— Ты не можешь… — пискнула воспитатель, растерявшая весь свой высокомерный вид, но Мамора положил ей на плечо тяжелую руку.

— Ты слышала, что сказала госпожа директор, — мрачно пробасил он. В его эмоциях Яна читала совершенно явное удовлетворение. Похоже, воспитательница не пользовалась его симпатиями. — Пойдем, госпожа Акума, я проведу тебя в твой кабинет, чтобы ты могла забрать вещи. Госпожа Яна, прислать другого воспитателя? Дайто! — сказал он в пространство, постучав себя по вставленной в ухо пуговке рации, — прямо сейчас зайди в пятый кабинет. Надо выдворить с территории постороннего.

— Спасибо, господин Мамора, другого воспитателя пока не надо, — поблагодарила Яна. — У всех и без того полно дел Я приму ребенка самостоятельно, а потом отведу его в группу.

Равнодушно скользнув взглядом по фигуре растерянно стоящей перед ней женщины, она повернулась и вошла обратно в комнату. Странно. Впервые в жизни она уволила совершенно постороннего человека, которого только что увидела, возможно, сломав ей не только карьеру, но и жизнь, но не испытывает из-за того совершенно никаких эмоций. Словно дохлую мышь из дома выбросила. Она прикрыла за собой дверь и ободряюще улыбнулась мальчику и его матери.